- 1024px
- 1280px
Исполнитель театра. (Сибиряк, живущий не в Сибири)
Актер, режиссер и драматург, филолог и... философ. Создатель кемеровского театра «Ложа», лауреат премии «Антибукер» 1999 года, «Золотая маска» 2000 в номинациях «Новация» и «Приз критики» за спектакль «Как я съел собаку». В декабре 2000 года - лауреат национальной премии «Триумф», Евгений Гришковец успел задолго до своего прибытия «сорвать банк» с театральных касс: все билеты на его спектакли были проданы и даже перепроданы. Он несколько подзадержался по дороге из Кемерова, и пресс-конференцию перенесли на вечер. Перед спектаклем «ОдноврЕмЕнно»(девятого апреля), совершенно неуверенная в своей звездности звезда сидела себе и тихо так светилась:
- Да какая я звезда! Сегодня ехал сюда, остановили гаишники и по полной программе оштрафовали, - оправдывался Гришковец.
- Звезд тоже штрафуют! - не верили мы.
- Нет, ну что вы! Если бы я был не я, а, скажем, Харатьян - меня бы отпустили. Дмитрий хороший человек, мы с ним приятели. Я с ним как-то ездил. Нас останавливали гаишники московские - и ничего не произошло! У Славы Петкуна (солист группы «Танцы Минус») всегда в машине валяются пиратские пластинки, которые он раздает гаишникам. Своеобразная форма штрафа.
- Чем для вас необычна эта поездка?
- Ну хотя бы тем, что сегодня в Новосибирске состоится премьера спектакля «ОдноврЕмЕнно» - первый показ спектакля за Уралом. Конечно, это еще и серьезный выезд из Москвы со спектаклем «Дредноуты» - пока этот спектакль был сыгран только в Москве (европейская премьера его состоялась в Берлине). Поэтому поездка для меня - очень важное событие и испытание для нового спектакля. Кстати, одним из присутствующих на спектакле высоких воинских чинов мне было присвоено очередное воинское звание старшины второй статьи Балтийского флота! Пока у спектакля такие результаты... Вообще я называю свои спектакли «нерегулярными» - их нельзя играть в театрах, где была бы регулярная, то есть зафиксированная афиша, театральная касса. Он играется сейчас в Москве, в клубе «Огород». Это не клуб с дансполом и рестораном, там нет столиков со стульями «каре» - это очень странное пространство: большой ангар, похожий на перевернутый затонувший корабль. Я играю там на фоне Москвы - за моей спиной окно, в котором московские башни. Ясно, что такое пространство за пределами Москвы искать сложно. Да и неправильно. Люди не совсем привыкли к восприятию спектакля в не театральной обстановке. Конечно, если бы у меня с Новосибирском сложились такие отношения, когда я бы смог приезжать сюда хотя бы раз в месяц, то в этом случае можно было бы поискать необходимое нетеатральное пространство. Например, в Питере мы ищем сейчас старую фабрику - благо, что там этих старых помещений достаточно много. Но «Дредноуты» никогда не будут играться в «настоящем» театре.
- Почему?
- Для меня этот спектакль очень странен. Хотя бы тем, что я в нем комментирую исторические события - история первой мировой войны на море между англичанами и немцами. Точнее, это история одного корабля... Я пытаюсь обратиться с этой странной темой к женщинам непосредственно - потому что у спектакля есть четко обозначенный адресат. Он, собственно, и обозначен в программке: «спектакль для женщин» - так спектакль и играется. И мои комментарии тоже являются весьма и весьма странными: я совершенно отчетливо понимаю, что этот спектакль и этот персонаж и та история, которую я рассказываю, гораздо меньше от меня отделимы, чем история, которую я рассказываю в спектакле «Как я съел собаку», которая фактически является частью моей биографии. Так что спектакль «Дредноуты» вызывает у меня значительно больше переживаний - потому что я не могу справиться с тем, что я рассказываю. В свою очередь, потому, что рассказываю факты не собственной жизни, мне этот текст сложно обрабатывать. Сложно комментировать. В этом спектакле для меня очень много сложностей и эмоционального, и какого-то другого порядка - мне пока непонятного. Но играть очень интересно! В этом есть серьезный азарт. Между тем я прекрасно понимаю - как мне спектакль играть сложно и странно, такие же сложности (если не большие) возникают у зрителей. Все равно результат такой, которого я совершенно не ожидал - это сейчас самый посещаемый спектакль из тех, что я играю в Москве. И спекулянты перепродают на него билеты особенно дорого - сволочи!
- «Дредноуты» - спектакль «для женщин». В связи с этим не собираетесь ли вы ставить спектакль «для мужчин»?
- Нет, вы меня не поняли - мужчины на этом спектакле себя тоже неплохо чувствуют...Как бы это объяснить? В спектаклях «Как я съел собаку» и «ОдноврЕмЕнно» герой, можно сказать, «не имеет пола». Просто герой ОДИН и для него одного создается это универсальное пространство. Это не «унисекс», конечно, хотя этот текст вполне мог бы быть произнесенным и барышней, то есть актрисой. Но как только обозначается адресат (как «в спектакле для женщин»), это значит, что на сцене должен быть мужчина в полном смысле этого слова. В спектакле «Планета», который я тоже надеюсь когда-то привезти в Новосибирск, со мной рядом находится актриса Анна Дубровская. И в этом спектакле мой персонаж уже наверняка обретает пол. Вы же понимаете, что как только на сцене одновременно появляются мужчина и женщина, чтобы они ни делали: играли в шахматы или еще во что-то - все это будет иметь совершенно иной подтекст. Если бы даже я играл спектакль «Как я съел собаку», а где-то в глубине сцены сидела некая актриса и просто вязала - сразу бы все изменилось! В спектакле «Дредноуты» я сам себя определяю как мужчину, который от имени мужчин что-то сообщает женщинам. Ну а спектакль «Планета» - спектакль во многом «для мужчин». Хотя бы потому, что актриса, которую я пригласил играть в спектакль, ОЧЕНЬ красивая женщина. Как только вышел спектакль, мне сразу стали меньше дарить цветов...
- Еще в кино сниматься будете? После «Азазеля»?
- Конечно, буду. Уже есть приглашения и было одно, которое меня очень порадовало. Вернее, меня порадовал сам факт этого приглашения. Сейчас прочитал сценарий и наверное не соглашусь: мне предложили сыграть в сериале этакого русского «Коломбо». Адвоката, который выигрывает все дела. Он сам такой: неуклюжий, и это было забавно. Но все-таки в сериалах я сниматься не намерен. Хотя сценариев предлагают довольно много. Пока некогда. Вот если будет время...
- Как вы могли бы определить как филолог то, чем вы занимаетесь?
- В Польше однажды в программке прочитал... Не очень правильно звучит по-русски, но это было очень точное определение по сути... Там было написано: «Исполнитель театра». Я - исполняю театр! Наверное, так это можно было бы определить. Я не занимаюсь режиссурой «с самим собой - актером». То, чем я занимаюсь, наверное, нельзя называть режиссурой. И потом я недавно понял, что на самом деле был актером всего четыре дня за всю свою сценическую практику. То есть, настоящим актером - всего четыре дня во время съемок пресловутого «Азазеля». Все остальное - я просто человек, который делает дело, которое другим нравится. Который никак себя не разделяет на составляющие - актер, режиссер, драматург. Очевидно, что я не владею профессией режиссера в том смысле, что разбор пьесы, некая работа с актером по законам стационарного театра - я этого просто не понимаю! Я конечно же буду делать спектакль с другими актерами, но по тем же самым правилам, и с тем же самым текстом, который я сам напишу в каком-то обозримом будущем.
- «Ложа» изменилась за последнее время?
- Мне очень понравился последний спектакль. Я не ожидал: То, что сделал Максим Кокосов («Планета неведомых сил добра»). Я думаю, что в этом спектакле есть то, чего мы не касались, когда я там работал. Я не могу сказать, что спектакль шагнул куда-то дальше. Скорее - он шагнул куда-то в сторону. И это конечно же очень радует. Это говорит о том, что театр как некая творческая единица существует. И это мне приятно. Напротив, мне было бы очень неприятно узнать, что этого театра нет и люди в нем не работают: Это говорило бы о том, что я создал очень нежизнестойкую структуру. Пока еще никуда не делось то самое подлинное актерское существование. Это замечательно.
- Вы сибиряк, москвич или калининградец?
- Конечно, я сибиряк и им останусь навсегда. Я сибиряк, «который здесь не живет». Для меня никогда не будет нормальным как для калининградца то, что у меня около дома стоит яблоня и осенью вот такие огромные яблоки там вырастают! Для меня этот факт всегда будет чудом. Или то, что у меня теперь есть собственный домик у моря - и я всегда ОЩУЩАЮ, что я еду к домику у моря! А для калининградца это вполне нормально. Ненормально, что там растет слива. А потом будет черешня. Что скоро-скоро все вокруг зацветет. И что возле моего дома гнездится аист. И в то же время, когда мне показывают какую-то местную речку, - я смотрю на эти речки, и они мне кажутся жутко смешными! После того, как я сам родился на берегу Томи, которая впадает в Обь. То есть эти сибирские реки - круче их ничего вообще нет! Потом - такое небо, какое есть в Сибири: оно очень высокое. Оно такое высокое! Чуть-чуть белесое и никогда это небо не бывает такой мощной синевы, как например в Италии. Оно просто другое. И я по нему скучаю. В общем, есть вещи, которые для меня никогда не будут нормальными - всегда удивительными. И это замечательно! Получается, по той причине, что я сибиряк, у меня есть возможность и способность этому всему радоваться. Надолго радоваться. Может быть, до конца жизни. Тому, что есть такой удивительный мир и Сибирь, которую я люблю. Также я прекрасно понимаю в Сибири то, что мне не нравится в людях и в способе жизни. Но я на Сибирь никогда не обижался. Я прожил здесь основную часть жизни - главную и самую счастливую. Здесь было детство, здесь была юность... Самое счастливое время, все здесь прожито - как я могу после этого не любить Сибирь?
- Почему же тогда уехали?
- Да просто так получилось. Уехал. Большого поступка в этом не вижу. Серьезных достоинств в связи с этим у себя не нахожу:
- А могли бы не уезжать?
- Наверное, не мог. Поэтому и не вижу в этом никакого поступка:
А мы видели. Битком набитый зрителями Большой зал «Красного Факела» - более полутысячи человек ОДНОВРЕМЕННО плакали и смеялись, сочувствовали и сопереживали маленькому герою без имени, как самим себе. А выходя из театра - светились, как звезды:
Светлана ФРОЛОВА, «» Источник: Креативное обозрение на idea.ru
- Да какая я звезда! Сегодня ехал сюда, остановили гаишники и по полной программе оштрафовали, - оправдывался Гришковец.
- Звезд тоже штрафуют! - не верили мы.
- Нет, ну что вы! Если бы я был не я, а, скажем, Харатьян - меня бы отпустили. Дмитрий хороший человек, мы с ним приятели. Я с ним как-то ездил. Нас останавливали гаишники московские - и ничего не произошло! У Славы Петкуна (солист группы «Танцы Минус») всегда в машине валяются пиратские пластинки, которые он раздает гаишникам. Своеобразная форма штрафа.
- Чем для вас необычна эта поездка?
- Ну хотя бы тем, что сегодня в Новосибирске состоится премьера спектакля «ОдноврЕмЕнно» - первый показ спектакля за Уралом. Конечно, это еще и серьезный выезд из Москвы со спектаклем «Дредноуты» - пока этот спектакль был сыгран только в Москве (европейская премьера его состоялась в Берлине). Поэтому поездка для меня - очень важное событие и испытание для нового спектакля. Кстати, одним из присутствующих на спектакле высоких воинских чинов мне было присвоено очередное воинское звание старшины второй статьи Балтийского флота! Пока у спектакля такие результаты... Вообще я называю свои спектакли «нерегулярными» - их нельзя играть в театрах, где была бы регулярная, то есть зафиксированная афиша, театральная касса. Он играется сейчас в Москве, в клубе «Огород». Это не клуб с дансполом и рестораном, там нет столиков со стульями «каре» - это очень странное пространство: большой ангар, похожий на перевернутый затонувший корабль. Я играю там на фоне Москвы - за моей спиной окно, в котором московские башни. Ясно, что такое пространство за пределами Москвы искать сложно. Да и неправильно. Люди не совсем привыкли к восприятию спектакля в не театральной обстановке. Конечно, если бы у меня с Новосибирском сложились такие отношения, когда я бы смог приезжать сюда хотя бы раз в месяц, то в этом случае можно было бы поискать необходимое нетеатральное пространство. Например, в Питере мы ищем сейчас старую фабрику - благо, что там этих старых помещений достаточно много. Но «Дредноуты» никогда не будут играться в «настоящем» театре.
- Почему?
- Для меня этот спектакль очень странен. Хотя бы тем, что я в нем комментирую исторические события - история первой мировой войны на море между англичанами и немцами. Точнее, это история одного корабля... Я пытаюсь обратиться с этой странной темой к женщинам непосредственно - потому что у спектакля есть четко обозначенный адресат. Он, собственно, и обозначен в программке: «спектакль для женщин» - так спектакль и играется. И мои комментарии тоже являются весьма и весьма странными: я совершенно отчетливо понимаю, что этот спектакль и этот персонаж и та история, которую я рассказываю, гораздо меньше от меня отделимы, чем история, которую я рассказываю в спектакле «Как я съел собаку», которая фактически является частью моей биографии. Так что спектакль «Дредноуты» вызывает у меня значительно больше переживаний - потому что я не могу справиться с тем, что я рассказываю. В свою очередь, потому, что рассказываю факты не собственной жизни, мне этот текст сложно обрабатывать. Сложно комментировать. В этом спектакле для меня очень много сложностей и эмоционального, и какого-то другого порядка - мне пока непонятного. Но играть очень интересно! В этом есть серьезный азарт. Между тем я прекрасно понимаю - как мне спектакль играть сложно и странно, такие же сложности (если не большие) возникают у зрителей. Все равно результат такой, которого я совершенно не ожидал - это сейчас самый посещаемый спектакль из тех, что я играю в Москве. И спекулянты перепродают на него билеты особенно дорого - сволочи!
- «Дредноуты» - спектакль «для женщин». В связи с этим не собираетесь ли вы ставить спектакль «для мужчин»?
- Нет, вы меня не поняли - мужчины на этом спектакле себя тоже неплохо чувствуют...Как бы это объяснить? В спектаклях «Как я съел собаку» и «ОдноврЕмЕнно» герой, можно сказать, «не имеет пола». Просто герой ОДИН и для него одного создается это универсальное пространство. Это не «унисекс», конечно, хотя этот текст вполне мог бы быть произнесенным и барышней, то есть актрисой. Но как только обозначается адресат (как «в спектакле для женщин»), это значит, что на сцене должен быть мужчина в полном смысле этого слова. В спектакле «Планета», который я тоже надеюсь когда-то привезти в Новосибирск, со мной рядом находится актриса Анна Дубровская. И в этом спектакле мой персонаж уже наверняка обретает пол. Вы же понимаете, что как только на сцене одновременно появляются мужчина и женщина, чтобы они ни делали: играли в шахматы или еще во что-то - все это будет иметь совершенно иной подтекст. Если бы даже я играл спектакль «Как я съел собаку», а где-то в глубине сцены сидела некая актриса и просто вязала - сразу бы все изменилось! В спектакле «Дредноуты» я сам себя определяю как мужчину, который от имени мужчин что-то сообщает женщинам. Ну а спектакль «Планета» - спектакль во многом «для мужчин». Хотя бы потому, что актриса, которую я пригласил играть в спектакль, ОЧЕНЬ красивая женщина. Как только вышел спектакль, мне сразу стали меньше дарить цветов...
- Еще в кино сниматься будете? После «Азазеля»?
- Конечно, буду. Уже есть приглашения и было одно, которое меня очень порадовало. Вернее, меня порадовал сам факт этого приглашения. Сейчас прочитал сценарий и наверное не соглашусь: мне предложили сыграть в сериале этакого русского «Коломбо». Адвоката, который выигрывает все дела. Он сам такой: неуклюжий, и это было забавно. Но все-таки в сериалах я сниматься не намерен. Хотя сценариев предлагают довольно много. Пока некогда. Вот если будет время...
- Как вы могли бы определить как филолог то, чем вы занимаетесь?
- В Польше однажды в программке прочитал... Не очень правильно звучит по-русски, но это было очень точное определение по сути... Там было написано: «Исполнитель театра». Я - исполняю театр! Наверное, так это можно было бы определить. Я не занимаюсь режиссурой «с самим собой - актером». То, чем я занимаюсь, наверное, нельзя называть режиссурой. И потом я недавно понял, что на самом деле был актером всего четыре дня за всю свою сценическую практику. То есть, настоящим актером - всего четыре дня во время съемок пресловутого «Азазеля». Все остальное - я просто человек, который делает дело, которое другим нравится. Который никак себя не разделяет на составляющие - актер, режиссер, драматург. Очевидно, что я не владею профессией режиссера в том смысле, что разбор пьесы, некая работа с актером по законам стационарного театра - я этого просто не понимаю! Я конечно же буду делать спектакль с другими актерами, но по тем же самым правилам, и с тем же самым текстом, который я сам напишу в каком-то обозримом будущем.
- «Ложа» изменилась за последнее время?
- Мне очень понравился последний спектакль. Я не ожидал: То, что сделал Максим Кокосов («Планета неведомых сил добра»). Я думаю, что в этом спектакле есть то, чего мы не касались, когда я там работал. Я не могу сказать, что спектакль шагнул куда-то дальше. Скорее - он шагнул куда-то в сторону. И это конечно же очень радует. Это говорит о том, что театр как некая творческая единица существует. И это мне приятно. Напротив, мне было бы очень неприятно узнать, что этого театра нет и люди в нем не работают: Это говорило бы о том, что я создал очень нежизнестойкую структуру. Пока еще никуда не делось то самое подлинное актерское существование. Это замечательно.
- Вы сибиряк, москвич или калининградец?
- Конечно, я сибиряк и им останусь навсегда. Я сибиряк, «который здесь не живет». Для меня никогда не будет нормальным как для калининградца то, что у меня около дома стоит яблоня и осенью вот такие огромные яблоки там вырастают! Для меня этот факт всегда будет чудом. Или то, что у меня теперь есть собственный домик у моря - и я всегда ОЩУЩАЮ, что я еду к домику у моря! А для калининградца это вполне нормально. Ненормально, что там растет слива. А потом будет черешня. Что скоро-скоро все вокруг зацветет. И что возле моего дома гнездится аист. И в то же время, когда мне показывают какую-то местную речку, - я смотрю на эти речки, и они мне кажутся жутко смешными! После того, как я сам родился на берегу Томи, которая впадает в Обь. То есть эти сибирские реки - круче их ничего вообще нет! Потом - такое небо, какое есть в Сибири: оно очень высокое. Оно такое высокое! Чуть-чуть белесое и никогда это небо не бывает такой мощной синевы, как например в Италии. Оно просто другое. И я по нему скучаю. В общем, есть вещи, которые для меня никогда не будут нормальными - всегда удивительными. И это замечательно! Получается, по той причине, что я сибиряк, у меня есть возможность и способность этому всему радоваться. Надолго радоваться. Может быть, до конца жизни. Тому, что есть такой удивительный мир и Сибирь, которую я люблю. Также я прекрасно понимаю в Сибири то, что мне не нравится в людях и в способе жизни. Но я на Сибирь никогда не обижался. Я прожил здесь основную часть жизни - главную и самую счастливую. Здесь было детство, здесь была юность... Самое счастливое время, все здесь прожито - как я могу после этого не любить Сибирь?
- Почему же тогда уехали?
- Да просто так получилось. Уехал. Большого поступка в этом не вижу. Серьезных достоинств в связи с этим у себя не нахожу:
- А могли бы не уезжать?
- Наверное, не мог. Поэтому и не вижу в этом никакого поступка:
А мы видели. Битком набитый зрителями Большой зал «Красного Факела» - более полутысячи человек ОДНОВРЕМЕННО плакали и смеялись, сочувствовали и сопереживали маленькому герою без имени, как самим себе. А выходя из театра - светились, как звезды:
Светлана ФРОЛОВА, «»